На берегу реки Оби стоит село Усть-Хмелевка. Еще не так давно его население составляло около тысячи человек, действовала школа, которую посещали 296 детей, были ясли, имелась электростанция, радиоузел, клуб с киноаппаратурой, до 1953 года в селе Усть-Хмелевка находился сельский совет.
В промколхозе работало 360 человек, заготовку леса вели своими силами, вывозили двумя лесовозами от 6 до 10 тысяч куб.м. в год. Появилась пилорама, в цехах – рейсмусный, фрицерный, сверлильные станки, работа велась в три смены.
В 1953 году началось переселение сел из зоны затопления Обского водохранилища. Одним из первых переселенных сел было село Усть-Хмелевка.
1 сентября 1960 года промколхоз "Красный Сибиряк" преобразовали в Усть-Хмелевский деревообрабатывающий комбинат, который позднее, в июне 1961 года, был объединен с Ордынским Леспромхозом (ЛПХ).
Художественный промысел в селе Усть-Хмелевка появился с образованием Усть-Хмелевского деревообрабатывающего комбината.
На производстве в числе первых изделий начали осваивать сувениры. Художественные изделия с трудом вживались, в 1967 году был налажен выпуск маленьких стилизованных фигурок.
В 1975 году произошло большое сокращение лесного фонда, и Ордынский ЛПХ, сократив объемы лесозаготовок, не мог называться леспромхозом, он стал лесопунктом, а, в свою очередь, лесопункт не мог иметь такой большой цех в Усть-Хмелевке, поэтому произошло разъединение двух предприятий и каждое стало существовать самостоятельно: Усть-Хмелевский ДОК и Ордынский ЛП.
Постепенно Усть-Хмелевский ДОК реконструировали, там строились новые цеха, была построена новая котельная, теплый гараж, имелось большое сушильное хозяйство, были добавлены дополнительные площади в сувенирном цехе. Ассортимент выпускаемых изделий мебели и сувениров также был обновлен, увеличился выпуск детской игрушки.
Разработкой сувенирных изделий (в основном это были детские игрушки, изготовленные на токарном станке) занимались художники Кальянова Е.И., Старостина Л.В., Новоселова Л.Н.
Игрушки раскрашивались яркими гуашевыми красками. Затем их покрывали лаком. Лучшей работницей сувенирного цеха являлась Кальянова Л.И. Ее игрушки – яркие, жизнерадостные.
Со временем стал расширяться ассортимент сувенирной продукции, появились точеные бочонки для хранения круп, поставцы, солонки, кружки, похожие на пивные, чашки. Отличительной чертой Усть-Хмелевских поставцов был рисунок (черточки) "под березу", который наносили выжигателем.
В связи с открытием нового сувенирного цеха ДОК стал осваивать выпуск расписных разделочных досок, горшочков, "бочонков", солонок, матрешек. Роспись этих изделий была разнообразной и по технике исполнения, (графическая, кистевая), и по цветовому содержанию, т.е. не имела единого стилевого единства.
На солонках изображался конь с всадником. Рисунок при помощи копирки наносился на изделие, затем выжигался контур, и изображение заливалось красной гуашевой краской.
Этот элемент росписи заимствован художниками ДОКа из русской традиционной вышивки крестом.
Как выяснилось в ходе работы, почти все рисунки, эскизы на ДОК присылали из Новосибирска, из Управления топливной промышленности, т.е., "спускали сверху".
Художники использовали для работы орнаменты по мотивам различных художественных промыслов России: Хохломы, Городца, Гжели, а также рисунки с открыток, рисунки для вышивки.
Со временем, с приобретением знаний и опыта местные расписчики – художники стали совмещать разные техники и способы письма, использовать стилизацию под ту или иную разновидность росписи, под "народную роспись вообще". Это явилось естественным поиском своего стиля росписи, который был бы обусловлен окружающей средой, бытом, природой.
Некоторые поставцы расписывались флуоресцентными красками. Эти кричащие, яркие цветовые пятна поглощали дополняющие их растительные элементы. Но их применение в росписях оправдывалось тем, что они выполняли коммерческую функцию: изделия своей яркостью привлекали покупателя, и, следовательно, хорошо раскупались.
Нужно отметить, что фон большинства изделий был в основном естественным, цвета дерева, иногда окрашивался в красный цвет или пропитывался морилкой до глубокого черного цвета. Технология покрытия заготовок грунтовкой была такова: заготовку покрывали раствором крахмала, слой высыхал, изделие расписывали и покрывали лаком дважды.
В последующих работах У-Хмелевских мастеров стала преобладать кистевая роспись. В процессе поиска определились элементы росписи, цвет, фон. В основном использовались растительные орнаментальные полосы.
Сохранились эскизы матрешек, "одетых" в разные национальные костюмы, все матрешки одинаковой формы, но орнаментальные рисунки на них различны в зависимости от национальной принадлежности матрешки. Роспись матрешки выполнялась при помощи минимальных выразительных средств: лицо матрешки – нос изображен в виде дужки, контур глаз и брови нанесены тонкими линиями, причем нижний и верхний контуры глаз по бокам не смыкаются. Губы у матрешки маленькие, по ширине не превышающие расстояние длины дужки носа.
На щеках нарисованы два небольших кружка – румянец. Волосы расположены симметрично по одну и другую сторону лба, далее выходят из-под платка двумя косами, длиной до основания матрешки.
На сарафане, например, нарисован орнамент в виде хохломских завитков.
Полукруги изображают руки, кисти рук свободно опущены вниз. Платок занимает большую часть спины и завязан под подбородком бантиком.
Нужно отдать должное местным мастерам – расписчикам Кальяновой, Старостиной, Новоселовой, которые упорно занимались поисками мотивов, техники письма росписи.
В ходе работы над данным исследованием был найден альбом Новоселовой, с разработками элементов, мотивов росписи. По рисункам, наброскам, эскизам в альбоме ясно видно, что художница заимствовала растительные элементы росписи из окружающей сибирской природы: клевер, барбарис, крыжовник, шиповник, лесные цветы и ягоды, садовые цветы.
Учиться кистевой росписи работниц отправляли в командировку на художественный промысел в г. Липецк, на фабрику "Липецкие узоры", в г. Нижний Тагил на художественный промысел "Урало-Сибирская роспись". Оттуда они и привозили образцы росписи. Эти образцы изменяли, какие-то элементы оставляли, какие-то за неимением навыков их письма упразднялись, добавлялись свои мотивы.
Конвейерно-поточный метод обработки сувениров отсутствовал. Каждый художник расписывал изделие от начала до конца. Если мастера вносили в роспись изменения или свои элементы, то эти образцы рассматривались на художественном совете в г. Новосибирске. Там их утверждали и возвращали на ДОК.
Самобытный язык народного искусства открывает для нас лицо края, его личные черты. На протяжении веков образный язык местности претерпевает заметные изменения, что-то приобретая, что-то теряя, но все-таки остается сам собой. Как важно, чтобы этот язык не умолкал!
Но это зависит не только от художника, но и от жизненных обстоятельств, от предпринимаемых усилий сохранить самобытное народное искусство. Немало существует промыслов, где готовую угаснуть традицию уберегли и умножили, а иной раз возродили заново. Есть и такие промыслы, которые угасли, казалось бы, навсегда, например, Каргопольская игрушка. Но и он сейчас возрождается.
Так случилось и с Усть-Хмелевским ДОКом. В силу различных обстоятельств он перестал существовать. Осенью 1997 года состоялось собрание акционеров, которое приняло решение о самоликвидации ДОКа, никаких предпосылок на его возрождение не было и нет. Усть-Хмелевский ДОК существовал с 1960 по 1997 год. Корпуса цехов пусты, нет оборудования, нет мастеров, изделия не стали пользоваться спросом, т.к. появилось много пластмассовых изделий, изделий из стекла, фаянса. Но ведь каждая вещь, сделанная руками народного мастера, расписанная им, замечательна не только сама по себе, но и как память. И чтобы прочувствовать все ее смысловые связи, надо четко представить себе место вещи в целостном мире жизни, в будничных делах и праздничных торжествах, понять через нее тот особый угол зрения на труд и отдых, радость и горе, отношение человека к природе, который был присущ великой культуре русской деревни.
За 37 лет деятельности Хмелевского ДОКа было наработано очень много материалов: эскизов, рисунков, различных моделей изделий с росписью. Но из этих материалов почти ничего не сохранилось, в основном, фотографии и эскизы для изделий.
Поэтому появилась идея не только сохранить культурное наследие прошлого, но и развить, дополнить Усть-Хмелевскую роспись новыми элементами, мотивами, присущими нашему краю, нашей местности, сделать так, чтобы роспись была узнаваема не только жителями Ордынского района и Новосибирской области, стала неотъемлемой частью народной традиции и культуры нашего региона, Сибири.
Основываясь на изучении Усть-Хмелевской росписи, мы получили возможность не только обогатить свои творческие замыслы, но и переосмыслить народные традиции, приемы и методы работы старых мастеров. Работая с материалами о ДОКе, сувенирном цехе, продукции, которая выпускалась этим предприятием, мы выяснили, что развитие отношений мастеров с искусством на комбинате шло разными путями.
Один из них, что называется, для общего развития, когда осваивались общие приемы композиции, орнамента.
Второй путь – это копирование известных росписей, таких как Хохлома, Городец и др. Но так как мастера слабо знали подлинные, традиционные приемы письма, элементы росписи искажались, нарушалась технология, не соблюдалась цветовая гамма.
Третий путь – путь авторского прочтения какого-нибудь вида росписи. Этого как раз и не было сделано на ДОКе, хотя все попытки для этого мастерами предпринимались. По сохранившимся изделиям, фотографиям, образцам и эскизам в альбомах видно, что мастера пытались создать что-то свое на основе различных традиционных росписей. Какие-то элементы прижились, но все равно – во всей Усть-Хмелевской росписи единого стилевого единства не обнаруживается.
Ведь традиция возникает только тогда, когда определенные ремесленные и художественные средства выражения становятся привычными, устоявшимися для данного места. И случается это благодаря совместному старанию разных мастеров, т.к. природа народного искусства – коллективная.
(c) Сибирской стороны узоры: учебно-методический комплекс/ Н.И. Мухлынина, Т.В. Мухлынина. - Новосибирск, р.п. Отдынское: "Антарис", 2007 год.
13 мая 2009
Версия для печати
